г. Москва, проспект 60-летия Октября, дом 10 А.
+7 499 553-04-60 +7 499 553-04-60

Экспертные мнения


Попков Игорь Анатольевич

  • Игорь Анатольевич, добрый день. Вы являетесь руководителем не одной компании, а целой группы компаний, связанных с тематикой биоинженерии. Расскажите, пожалуйста, о «Русхимбио». Как появилась идея ее создания?

«Русхимбио» — это логическое продолжение моих предыдущих компаний, которые занимались поставкой расходных материалов и реактивов для нужд научных сельских институтов. К сожалению без государственной поддержки создание импортозамещающего склада и импортозамещающей компании было труднореализуемо. Плохо верят наши ученые тому, что российские производители могут что-то высокотехнологичное произвести.

У нас был опыт, была клиентская база, и с помощью АО «Роснано» мы создали уникальный сервис по обеспечению наших российских ученых, российских производителей высокотехнологичной продукцией: химическими, биохимическими реактивами, расходными материалами и оборудованием. Создав вот этот склад и сервис по доставке расходных материалов, мы начали проводить политику импортозамещения «под зонтиком» совместно с АО «Роснано».

Я надеялся, что это сработает. Это сработало.

  • Получается, сама идея началась с научного коллектива или это сложилось именно как сервис для научного коллектива?

Поскольку на тот момент я работал в институте биомедицинской химии, я на своей шкуре ощущал, как долго осуществляется поставка реактивов, особенно биологических. Как сложно получить реактив, который нужно привезти при температуре -80°С, какие большие сложности с таможней. И идея создания компании, которая этот сервис сможет организовать, ко мне пришла еще тогда. И дальше эту идею я стал претворять, к сожалению, из науки в бизнес.

  • Почему же к сожалению? Это как раз такой тандем между наукой и бизнесом.

Ну, к бизнесу у нас отношение неоднозначное, вы же знаете. 

  • Неоднозначное… Но Анатолий Борисович (ред. — Анатолий Чубайс, глава АО «Роснано») сказал, что мы должны быть благодарны нашему бизнесу. Отчасти, конечно, он прав. Но вопрос — какому? Насколько мне известно, одним из инвесторов «Русхимбио» был «Роснано». Насколько для вас это взаимодействие оказалось эффективным?

Я говорил, говорю и буду всегда говорить о том, что «Роснано» — это наилучший инструмент, о котором я слышал (не только в России причем) по продвижению продукции на рынок, по выведению новой продукции, новых условий сервиса на рынки. И надо правильно воспринимать «Роснано», потому что это не инвестиции в науку, не инвестиции в какие-то НИОКР.

Когда ты знаешь, что тебе нужно, лучше чем «Роснано» быть не может. Я знал, чего я хочу, я осознанно шел на это взаимодействие, на эту кооперацию (тогда это еще была компания АО «Роснанотех»). И, несмотря на то что обычно бывают сложности во взаимодействии, у нас я считаю все прошло достаточно эффективно. Во всяком случае то, что я ожидал, я получил. Я думаю, что «Роснано», понимая, что было создано для инвестиций в компании, которые что-то создадут, было довольно результатом нашей работы. 

  • Но я, например, понимаю, почему люди боятся подойти к «Роснано». Потому что «Роснано» в основном «входит» в уставной капитал. Но вам повезло получить поддержку данного института развития, и вы в дальнейшем стали развивать бизнес самостоятельно. То есть вам удалось выкупить свою долю. И вот расскажите, это был легкий путь либо все-таки существовали барьеры при дальнейшем выкупе части своей компании? Люди же боятся, что у них отнимут бизнес. 

Правильно боятся.

Ясно, что легких путей не бывает. Это очевидно, что всегда всё идет не так, как мы планировали изначально. Но конструктивные отношения между партнерами разных компаний, между учредителями, участниками и обществом, которые помогают друг другу развивать компанию — это основное на мой взгляд. 

Я видел «Роснано» не как инвестора, а как партнера. А если ты создаешь со своим партнерам компанию, то стоит задача совместно ее развивать. И мне кажется, что именно мой такой взгляд на «Роснано» как на институт развития, которым он является в моем понимании, он и позволил преодолеть те обязательные сложности, которые возникают при развитии и выкупе доли компании.

То есть я четко понимал, какие задачи стоят перед«Роснано» - это государственная организация, инвестиция денег с целью развить что-то, решение сразу двух задач. С одной стороны, увеличение капитала, с другой стороны — помощь в развитии какому-то бизнесу.

И очевидно, что сложности могут быть, потому что меняется и внешняя среда, меняются и правила игры, меняется нормативно-правовая база. Но если ты смотришь на партнера не как на инвестора, которого можно «надуть», а находишь пути и объясняешь, почему ты это делаешь, то мне кажется, что все трудности преодолимы. 

  • Но в целом «Роснано» лояльно относится к тому, что изначальный разработчик идеи выкупает свою долю или в принципе оно может продать эту долю какому-нибудь стороннему руководителю?

Ну,«Роснано» — это просто слово, а внутри есть много сотрудников, департаментов, управляющих директоров. Каждый из них индивидуален. Очевидно, что у каждого есть свое видение. Мне кажется, что продать долю на рынок — это было бы круто и для «Роснано», и для того инвестора, который эту компанию развивал.

Но насколько это возможно, насколько у нас есть доверие к нашему российскому бизнесу… Я считаю, что если доля выдается стороннему инвестору — это только большой плюс для всех.

  • Интересное такое мнение….

Но мне кажется, что если это получится, то это просто высший пилотаж. Обычно все-таки высокие технологии, какие-то уникальные вещи понимает тот, кто их затевал. Он сам лучше знает внутренние тонкости этого бизнеса, тонкости рынка, и ему самому понятнее и легче выкупить долю. Это в основном. Хотя я планировал создание или продажу доли стороннему инвестору. И, кстати, доля «Роснано» была выкуплена немецкой компанией, если вы в курсе. А не мной лично. 

  • Ой, то есть вы это считаете как плюс?

Я смог привлечь немецкую компанию, которая купила по-моему 26% доли АО «Роснано», остальную долю выкупил я. Это был инвестор с рынка, который верил в развитие этой программы, этого проекта. Я считаю, что это очень важный факт, и это как раз показатель того, что наша совместная работа с «Роснано» удалась.  

  • Интересно… Какие у вас планы на будущее и на какие рынки вы собираетесь выходить?

Ну, поскольку у нас ситуация внешне изменилась, и немцы оказались дальше не готовы развивать Россию (в том числе и «Роснано»), то мне пришлось выкупить и их долю, и дальше развивать компанию «Русхимбио» в несколько другом направлении.

Да, на рынке нужно быстро ориентироваться. Те направления, которые сейчас развивает «Русхимбио» — это импортозамещение в хорошем смысле этого слова. То есть мы действительно предлагаем нашим партнерам и потребителям продукцию российских производителей, а еще, кстати, белорусских и казахских. 

  • Но это мы с Белоруссией и Казахстаном в едином экономическом пространстве…

Но это слова, по большому счету…Чем больше будет связей, которые действительно эффективны, тем будет больше на мой взгляд союз ЕАЭС наполняться жизненной силой.

То есть мы предлагаем нашим партнерам и на российском, и на международном рынке продукцию из Казахстана, из Армении, из Белоруссии. И там действительно есть хорошая продукция. Это вот одно из направлений куда движется «Русхимбио».

Второе направление — это изменение сервиса. Мы дополняем тот сервис, который  предлагали рынку ранее. Сейчас мы занимаемся и проектированием технологических линий в области биоинженерии, и созданием систем, в том числе российских, для содержания животных, для научных исследований.

 В Казахстане мы договорились о совместной работе с проектантами, которые работали над университетом Назарбаева. И сейчас они уже работают над научными подразделениями. Я надеюсь их привлечь в Сколково, потому что они очень профессиональны и стоят дешевле, чем европейские или американские проектировщики.

  • То есть вы считаете что Сколково — оно тоже эффективно как некий инструмент поддержки инновационных компаний? А что будет интересно — это налоговые льготы, гранты, таможня… Для чего люди хотят стать резидентами в Сколково?

Я за всех отвечать не могу, но считаю, что моей основной компетенцией считается выведение продукта на рынок, хотя преимущества Сколково лежат все-таки в поддержке НИОКР, стартапов, в университете, а не в продвижении продукции «Роснано». Но как маркетинговый инструмент они тоже очень хороши. Там можно найти новых потенциальных партнеров для совместного бизнеса, можно найти потенциальных клиентов, можно найти новые идеи и совместно с кем-то реализовать. 

  • Ну, такая форма акселерации можно сказать. 

Да, можно назвать это формой акселерации. Хорошее слово.

Вот завтра-послезавтра здесь будут представители университета Назарбаева, я их приглашу в Сколково. Потому что на мой взгляд система университета достаточно перспективна, и нам стоит друг друга обогащать.

Также важным направлением «Русхимбио» я считаю продвижение заграницу, выбирая сегменты, где мы конкурентоспособные. Все-таки сейчас это Ближний Восток, Северная Африка, Южная Америка.

  • Это большой рынок!

Не маленький. 

  • Но на Европу все ориентируются. 

Ну, не идут у нас сейчас связи с этими политическими отношениями. Хотя вроде отношения неплохие, но они постоянно ухудшаются, и есть такие неформальные санкции по лицензированию, по нормативно-правовой базе. Мне кажется, что завоевывать рынок можно и нужно с тех регионов, которые более лояльны к нашей продукции.

  • А вот некоторые компании создают свое представительство в Европе и продают свою продукцию таким образом. Вы не считаете, что это тоже эффективный механизм завоевания европейского рынка?

Лучше конечно иметь кого-то там, чем никого не иметь (я про представителей). Но я сторонник не представительства, а того, чтобы иметь там партнера-резидента этой страны, который платит налоги стране налоги, который развивает бизнес или существует достаточно долго. Мне кажется, это будет более эффективно, чем открывать свой филиал. Все-таки это будет филиал российской компании. 

  • Понятно. И мы хотели перейти еще к одному вашему направлению. В 2015 году у вас была создана новая компания, которая на первый взгляд не очень связана с биоинженерией, а связана с технологией модификации. Она занимается автоматической модификацией объектов. И хотелось бы узнать, почему вы выбрали RFID-метки, насколько они связаны напрямую с вашим основным бизнесом?

Напрямую связаны. Я могу сказать, что название компании точно отражает суть того, что мы собираемся делать. Мы продвигаем технологию идентификации, используя не только стандартные радиочастотные метки.

Эта идея зародилась давно, во время концентрации моей деятельности в «Русхимбио». Тогда я партнерствовал с другими проектами АО «Роснано» - с «Микроном» и «РСТ-Инвентом», я использовал их продукцию, их радиочастотные метки, чтобы идентифицировать реактивы, которые мы поставляем для внедрения на склады, в процессы научных исследований.

То есть я уже RFID технологии продавал, начиная с 2013 года, и значительный объем продаж был сделан в тот период еще. Этот тренд был начат еще больше 10 лет назад в Европе и Америке, он связан с повышением эффективности учета контроля за движением объектов. У нас это выражается в маркировке меховых изделий по всей стране, в системе прослеживания пищевой продукции, ювелирных изделий, маркировки для министерства обороны. То есть я считаю, что этот бизнес по идентификации, он с одной стороны, не выглядит связанным с «Русхимбио», но на самом деле это дает большой синергетический эффект.

  • Вы, получается, не конкурируете с «РСТ-Инвентом», с «Микроном». То есть вы как инженеринговая компания закупаете метки, а потом как-то трансформируете и продаете на рынок новое технологическое решение?

Это технология идентификации.

Мы помогаем нашему партнеру наладить систему учета и контроля с помощью идентификации его объектов. Средствами повышения эффективности учета и контроля являются средства идентификации известные нам как штрих-коды, QR-коды,

RFID-метки, блютус, вай-фай. И мы помогаем подобрать нашему партнеру такое средство идентификации, которое будет эффективно именно для решения его задач. «РСТ-Инвент» как производитель меток стандарта UVC, а «Микрон» — как производитель меток стандарта UC, вынуждены продвигать исключительно свой стандарт. У нас нет такого барьера, мы можем партнерствовать с любыми компаниями в любых стандартах идентификации.

И, конечно, «РСТ-Инвент» и «Микрон» — это наши большие партнеры. 

  • А сами вы занимаетесь разработкой каких-либо стандартов?

Стандарты разрабатывать — это дело государственное, а мы разрабатываем решения.

То есть мы сами в рамках технологии идентификации создали платформу, в которую можно передать информацию от различных блоков. Например, у нас есть блок «Инвентаризация», блок «Логистика». Блок имеется ввиду как программный продукт. Есть блоки «Для учета исследований», «Антикража», софт для отслеживания контрафакта. И все это передается в нашу запатентованную платформу, в которой можно взаимодействовать с любыми программами, в которых работает наш заказчик. Например, в «1С», куда то еще.

Кроме того мы разрабатываем решения и продукты и патентуем их с определенными задачами, которые ставит рынок. Например, мы создали блок контроля доступа — прибор, который контролирует доступ к оборудованию для медицинских и научных исследований и контроля проведенных исследований.

Например, у вас есть рентген. Купив этот блок и пристроив его к рентгену, вы получаете информацию о том, какой врач проводил эти исследования. Если врач не имеет права, у него нет допуска, то прибор просто не заработает. Безусловно, это был заказ со стороны рынка. Очень важно количество исследований, проведенных на этом приборе, потому что ресурс аппарата ограничен, и очень часто большое количество исследований идет «в карман» самому врачу, а не организации, где он работает.

То есть мы занимаемся разработкой, и в любом случае отслеживаем что происходит на рынке, стараемся в нашу систему привнести все наилучшие достижения и американских, и российских производителей.

  • А вот насколько мне известно в 2012 году вы заключили соглашение с государственным музеем имени Пушкина для планирования разработки новой системы охраны и контроля за перемещением музейных экспонатов. Расскажите, пожалуйста, о результатах вашего взаимодействия, есть ли уже предварительные результаты.

Это такой долгоиграющий проект, потому что Пушкинский музей строит здания, и на этапе проектирования они закладывают систему, которая позволяет в том числе использовать радиочастотную идентификацию для учета объектов, для охраны. То есть по факту результаты этой деятельности не могут быть раньше 2020-2025 года, когда будут построены сами здания. В проектной документации эти системы заложены.

Сложно говорить о том, как это будет реализовано и будет ли вообще реализовано, потому что это долгоиграющий проект. Жить надо сейчас, и естественно ориентироваться только на этого заказчика было бы крайне опрометчиво и опасно для коммерческой организации. В этом году у нас «выстрелила» система, связанная с отслеживанием пищевой продукции и идентификацией маркировки.

  • Но это все радиочастотные метки? 

Я бы сказал что радиочастотные метки — это видимая часть. Например, ушная бирка для животных. На бирке нанесен штрих-код, его можно считать, там нанесена информация — например, Корова Зорька. Но внутри содержится RFID-метка с чипом, который нельзя подделать и который считывается исключительно в сети. 

  • Но это уже два устройства в одном можно сказать?

Все средства радиочастотной идентификации несут в себе еще и видимые опознавательные знаки. Метка, которую мы наклеиваем на одежду, имеет видимую часть, и есть еще чип, который несет невидимую информацию.

Видимую информацию, то есть штрих-код, можно перенаклеить, он стирается, его можно смыть каким-то образом, в то время как метку-чип можно только сломать. Я сторонник так называемых смарт-такс, умных чипов. То есть нам спорить с китайцами, которые делают дешевые чипы и другие средства стандартной идентификации, сложно, потому что у них очень большие объемы. Наш путь — это создание сенсорных умных меток или антикражных меток, например, с датчиком температуры, движения.

 Надо, мне кажется, идти не в сторону удешевления, а в сторону создания более дорогого продукта, решающего более сложные задачи. 

  • А будет он востребован на рынке? Несмотря на то, что по цене дороже.

Он уже востребован на рынке. Тот же пушкинский музей: когда в него закладывали систему сенсорного датчика, который контролирует движение экспонатов, стало понятно, что на российском рынке к сожалению таких решений нет. Мы над этим работаем, у нас есть несколько групп которые позволяют это делать, но мы ориентируемся на французскую систему.

  • Давайте перейдем к вашей роли в межотраслевом объединении нано-индустрии. Вы же являетесь руководителем Комитета по развитию рынка. Не могли бы вы вкратце рассказать о той работе, которая ведется комитетом, какие результаты у вас уже есть?

Объединение нано-индустрии — это объединение производителей высокотехнологичной продукции, которая по задумке должна объединять свои усилия для решения совместных задач. Комитет по развитию рынков осуществляет несколько видов деятельности для продвижения продукции членов нашего объединения. Это, например, совместное участие в выставках, совместное издание информационной базы, поддержка взаимодействия с институтами развития, совместное проникновение на различные территории нашей страны, потому что члены объединения расположены в разных регионах и с помощью друг друга можно наладить систему продвижения.

Большая роль в объединении принадлежит на мой взгляд недооценным профстандартам, которыми я сейчас занимаюсь. Это система, связанная, с одной стороны, с набором специалистов, которые будут соответствовать стандартам, а с другой стороны, связано с тем, что потенциальные клиенты смогут понимать как работает наша продукция.

Один из ключевых партнеров объединения — это департамент образовательных программ. В фонде есть программы как для продвижения продукции на рынок, так и для обучения своих специалистов. Можно при большом желании найти точки соприкосновения, которые позволят решить основную задачу, стоящую перед объединением.

  • А вы очень часто ездите по регионам, делаете презентации продукции для различных органов государственной власти на региональном уровне. Вот в данной работе есть ли какие-то положительные сдвиги? Тем более что в регионе есть соглашения по применению высокотехнологичной продукции в рамках госзакупок. Есть ли успешный опыт закупки органами госвласти продукции объединения?

Безусловно, успешный опыт есть, но я считаю что положительный результат мог бы быть в десятки раз лучше, и это зависит от нас самих. Презентации которые мы представляем в регионах и организациях, зачастую не очень информативные.

Кроме того, эффективность зависит от того, как мы сами поработаем. После моего посещения мы договариваемся, что начинаем совместную работу, а потом, к сожалению, совместная работа останавливается из-за того что члены объединения дальше работать не хотят или не могут, или сконцентрированы на чем-то другом.

То есть на мой взгляд последние пару лет отчетливо показывают что нужно перестраивать и взаимоотношения внутри объединения, и саму работу комитета. Потому что она может быть в разы эффективнее.

  • А как успешный бизнесмен многих проектов, компаний, вы могли бы дать какие-то рекомендации для начинающих компаний. Есть ли универсальный набор слагающих успеха?

Очевидно, что универсального средства не существует. Но какие-то вещи и каким-то опытом я бы хотел поделиться.

Во-первых, надо быть уверенным в своем проекте, в себе, но и надо быть готовым к неудачам. Потому что если бы каждый начатый проект реализовывался бы, то наверняка этот мир был бы другим. По моему опыту ни один мой проект не пошел согласно бизнес-плану. Всегда должен быть план Б, а лучше С, Д и Е.

И тот же «Русхимбио» задумывался немного не так, и технология идентификации — всегда приходилось корректировать деятельность, корректировать продукцию, корректировать рынок. Тут вот я бы дал совет быть более гибким, не закостенелым.

Еще важный момент в том, что надо начинать продвижение продукции на рынок одновременно с началом работы над продуктом. Вы знаете, как говорили в педагогике, если вашему ребенку три года, то с началом воспитания вы опоздали на три года. То же самое и здесь — вы запустили проект, и надо о нем уже сразу «кричать» в рынок. Это позволит сразу скорректировать ваш продукт, скореектировать технологию, потому что мы в проектах удовлетворяем свое эго, а удовлетворять-то нужно другое. И маркетинговые активности на мой взгляд абсолютно недооценены нашими новаторами.

Еще один важный на мой взгляд совет из моего опыта — надо всегда быть готовым к изменениям внешних факторов. За десятилетнюю деятельность «Русхимбио» уже произошла и централизация, и несколько раз изменился курс валют, были и санкции, и изменение нормативно-правовой базы, налоговой базы. И в данном случае хотелось бы еще раз поблагодарить «Роснано» — те ребята, которые там работают, они конечно большие специалисты, которые помогают отреагировать на внешние изменения. То есть внешние изменения — это еще одна часть того, о чем я говорил ранее. Не надо быть таким закостенелым, надо реализовывать план Б, С, Д.

И последнее — это надо, конечно, взаимодействовать с окружающими компаниями, в том числе с конкурентами. Если ты боишься, не хочешь с ними разговаривать — конкурент все равно всегда возникнет. Легче сразу искать совместное решение, но надо быть открытым для этого.

Успех у нас приходит тогда, когда мы объединяемся — это образовательные программы для ЖКХ, для строительства, для предприятий, связанных с качеством пищевой продукции. Это все десятки компаний. Если я нахожусь в Ульяновке и помогаю найти выход на ульяновский рынок каким-то своим партнерам, я могу к ним обратиться за помощью и решением таких же задач в Красноярске, например, или в Белоруссии, или в Казахстане, или в дальнем зарубежье. Надо быть очень открытым! Мы зачастую концентрируемся на своей маленькой поляне, а мир очень большой и очень быстро меняется. А молодым у нас всегда дорога, и стартаперам намного легче сориентироваться. Готовность к изменениям — это, на мой взгляд, ключ к успеху в современном бизнесе.

KPI для регионов связан с налогами. После того как я договорился о совместной работе в Ставропольском крае и съездил в департамент стимулирования спроса в Вологодскую область, я понял, что региональные власти хотят чтобы сбор налогов повышался именно вологодскими компаниями. Чем больше у нас будет в объединении компаний нано-индустрии из регионов, тем эффективнее будет работа всех членов объединения. Мы свою продукцию должны продвигать через компании, зарегистрированные в этом регионе. 

  • Но это не значит, что она должна вот этот продукт купить? Если она будет продавать - это все равно будет российский бренд. Не все хотят продавать собственные патенты зарубежным компаниям. 

Открытость и коммуникация — ключ к успеху. Допустим, нам нужно организовать трансфер технологии. Давайте возьмем немецкую технологию и локализуем ее в Вологодской области. И на это намного больше денег выделят и к этому будут более лояльно относиться местные власти, чем если мы будем продавать только немецкие или только российские продукты.

Представьте себе, какая история успеха: нашли партнера местного, «доморощенного», и он смог привлечь технологию либо из другого региона России, либо из страны ЕАЭС, а еще лучше — из Европы или Америки. Потому что те европейские продукты, которые есть, они все-таки требуют какой-то доработки для нашего рынка, для нашего потребителя. Это и есть трансфер-технологии.

Поверьте, зарубежные компании готовы трансформировать свою продукцию, чтобы захватить сегмент. Мне кажется, что поле деятельности и для стартапов, и для индустрии — оно огромное. Просто надо отказаться от стереотипов, от мышления, которое нам привычно. Эффективно, когда мы вместе нашли способ выйти на рынок.

Я тоже, если понимаю, что мог бы сделать что-то для партнеров, не отказываюсь. Надо обращаться к партнерам — никогда не отказывают. Если уйти от рутины ведения своего бизнеса, быть чуть более открытым и обрести свежий взгляд — то мне кажется, сейчас лучшее время, чтобы достичь успеха. Любое тяжелое время — это хороший шанс для активных, возможность выйти на другой уровень. Вовремя сесть на волну, а не ждать пока спустят побольше денег.

  • Игорь Анатольевич огромное спасибо за такой интересный рассказ. Я думаю, не только мне, но и читателям будет интересно.

Пожалуйста, обращайтесь (смеется).